Ковылин Михаил Ильич,

с. Новобессергеневка

 

Есть шанс

 

Земля летит по вечности

И нет конца пути…

Есть шанс у человечества

Духовность обрести.

 

Есть шанс у человечества

На много лет вперёд

Очиститься от нечисти,

От распрей и невзгод.

 

Сознательно без робости,

Свой верный сделав шаг,

Уйти от края пропасти

К свершенью высших благ.

 

Есть шанс для осознания –

Что дружба и любовь

Избавят от страдания

На множества веков.

 

Душой и сердцем любящим,

Чтоб каждый в мире мог

Стремиться к счастью в будущем

Без страха и тревог.

 

 

Секундная стрелка

 

Секундная стрелка бежит суетливо,

Мелькает по времени тонкой стрелой,

Едва различима в минуте счастливой

И вдруг замирает в злой час роковой.

 

Она ль виновата в движеньи беспечном,

Гонима вперёд механизмом часов?

По мелким секундам разбросана вечность,

И анкер качает своё колесо.

 

Но время совсем не зависит от стрелки,

Само по себе совершает полёт,

То вдруг –  бесконечно, то бисером мелким

Вдруг в небытие навсегда утечёт.

 

Пока я держу в напряженьи пружину,

Секундная стрелка бежит и бежит,

Пока я живой – все вокруг тоже живы,

Пока живы все – значит, я тоже жив.

 

 

Скажи, мой друг

 

Скажи, мой милостивый друг,

Зачем на свете столько лжи

И столько злых смертей вокруг?

Когда настанет мир, скажи?

 

Отвечу я – взойдёт звезда,

Придёт счастливая весна,

Настанет вечный мир, когда

Повержен будет сатана.

 

Да, труден бой с исчадьем зла

И вероломны силы тьмы,

Но наши праведны дела,

Могучи нашей верой мы.

 

Молись, народ моей страны,

Чтобы рассеялось, как дым,

Исчезло войско сатаны…

Поможет Бог! Мы победим!

 

 

Забытый праздник Октября

 

Кипел октябрь свинцовыми дождями,

И в Зимнем отступали юнкера,

Рабочий поднимал, как пламя, - знамя,

Для временных закончилась пора.

Волна низов верхушку сокрушила,

И разносилась быстро весть по свету –

В России революция свершилась,

В России победила власть Советов.

 

Всё! Старый мир насилия разрушен,

И новый мир ждал где-то впереди…

История ликующие души

Как будто вырывала из груди.

Низвергнута буржуйская порода –

К свободе долгожданной путь короче,

Теперь принадлежит вся власть народу,

Земля – крестьянам, фабрики – рабочим.

 

И… общество, раскалывая на два,

Гражданская на смерть народ вела…

Своя, судьбой испытанная, правда

У каждого из тех людей была.

Ну, кто своё  богатство сдаст без боя?!

И кто без боя власть отдать готовый?!

Самодержавье русским матом кроя,

Кто был ничем, тот сбрасывал оковы.

…………………………………………

Давно забыт октябрьский залп «Авроры»,

Стирает время праздник прошлых лет,

Но до сих пор в стране не стихли споры,

В тех спорах до сих пор согласья нет.

Россиюшка, родная, стань счастливой,

Любимою страной для всех народов,

Где царствуют любовь и справедливость,

Где правят братство, равенство, свобода!

06.11. 2022 г.

 

 

Про солдата

 

Холод осени – под кожу,

Страх внутри заледенел,

Вон свинец, на смерть похожий,

Над окопом пролетел.

 

Полтора разочка двадцать

Удалось всего пожить…

Коль война – куда деваться –

Надо Родине служить.

 

По своей могучей воле

Шёл солдат на смертный бой,

Чтоб теперь на бранном поле

Заслонить страну собой.

 

За спиной в России где-то

Вся родня, как ни крути,

Жёны, матери и дети

Верят - их он защитит.

 

И судьба страны на карте…

Что тут делать, как тут быть?

В боевом своём азарте

Надо выжить, победить.

 

Черти целятся в Россию –

Все на службе у врага.

У солдата хватит силы

Обломать чертям рога!

 

Верьте, люди, сильно верьте –

Мир и слава впереди,

Наш солдат сильнее смерти!

Всех врагов он победит!

08.11.2022 г.

 

 

Сафронова Ольга Игоревна,

г. Таганрог

 

ГДЕ-ТО ВОЙНА…

(поэтические хроники)

 

Ноябрь 2022г. Смутные мысли

1

Ветер, срывая, уносит листья,

Так и война обрывает жизни

Звоном струны.

 

«Всё это может случиться с вами…» -

Сыплются страшными «лепестками»

Письма войны.

 

Хмурое небо и дни короче,

Только пожаром светит сквозь ночи

Ярость огня.

 

Марьинка, Сватово, Кременная…

Сводки летят с переднего края,

Целят в меня.

 

2

Углями пышет войны покрывало.

Катится жизнь, как ни в чём ни бывало…

В книгах о прошлом другое читала,

Книги – враньё?

 

Люди другие? Другая планета?

Еду маршрутом, согласно билету…

Но, может быть, ощущение это

Только моё?

 

Рвётся на части безумное сердце.

Как там родные? Смогли ли согреться?

Не прилетела ли смерть по соседству,

Есть ли вода?

 

Всё разрастается, ширясь и множась,

Мыслями смутными голову гложет,

Смертной тоской проникает под кожу

Эта беда.

 

 

Север Ирина Николаевна

х. Дарагановка

 

Тушёнка

 

Детвора гурьбой бегала по деревне и её окрестностям в поисках хоть какой-нибудь еды. Голодное лето 43 –го в оккупации. Истощённые после изнурительной зимы, хватали малыши всё, что попадётся под руку – лебеду, ягоды, какие-то семена и зёрнышки. Им так отчаянно хотелось есть, что животы сводило от одной только мысли о большой краюхе хлеба с молоком. Голод гнал детей к сельскому клубу, который фашисты превратили в казарму. Хоть и страшно было до жути, но невиданное богатство обнаружилось сразу при появлении фрицев – любили, очень любили есть тушёнку эти завоеватели.

Ватага ребят, с опаской занимала свой наблюдательный пункт в кустах, и, затихнув, ждала. Немец возьмёт узкую блестящую банку, вспорет ей брюхо огромным ножом, смачно съест содержимое,  и выбросит банку в окно.

Вот тут не зевай!

Кому достанется первому заветная посудина?  Конечно же, самому резвому! Бывало, выбрасывали сразу несколько штук и у детей случались нередко потасовки из-за добычи.  Фашистам нравилось зрелище, когда малыши дрались из-за пустых банок, выхватывая их друг у друга.

- Кляйне швайн! – что-то непонятное тарабарили немцы на своём языке и гоготали, как гуси.

«Ну, чистые гуси!» – со страхом подумала однажды маленькая Лида. Она хоть и была тихим, застенчивым ребёнком, но поиски  какого-нибудь пропитания гнали её вместе со всеми туда, ближе к клубу.

«Над чем они гогочут, когда так хочется кушать?»

От банок пахло ошеломляюще вкусно, слюнки текли, глаза наполнялись слезами, и щекотало что-то в носу. Ни языком, ни маленькими пальчиками нельзя было достать остатки жира со дна банки.

Однажды Валерка – самый шустрый и пронырливый, засунул всю ладошку в банку, но она застряла и, кто-то из мальчишек дёрнул эту «ловушку» с орущего Валерки.  Она, как натравленная немецкая овчарка, «грызнула» детскую ручку своими острыми, зазубренными краями. Фрицев этот случай позабавил от души, а Валерка ещё долго лечил «укусы» от банки, привязывая к ним подорожник грязной тряпкой.

Прошло много лет, но до сих пор рассказывая внукам истории из своего детства, Лида испытывает чувство жгучего стыда и унижения – как можно смеяться над тем, что ребёнок отчаянно и безысходно хочет есть?

 

 

Дзюба Сергей Владимирович

г.Таганрог

 

Перевод с армянского языка

 

В море шторм издает песню шума,

И барханы поют в Каракумах,

И птицей степь кричит,

А девочка молчит.

В первый раз о войне ее дума,

Что приносит совсем не игру нам,

И, в сердце боль храня,

ПроклялА войну она.

Долг, возникший в ней зовёт: «Мир спасу я!»

Если каждый подпоёт - сила в сумме.

 

Вознесу молитву к сердцу в мире жить,

Сохраним планету целой, чтоб дружить,

Слезы боль в глазах исчезнут,

Нас война не втянет в бездну,

Хватит рвать наш общий дом

Динамитом!

Пусть протянет каждый руку для руки,

Пусть военные все сгинут пастухи,

Не вражде, а дружбе сердце отвори,

С неба свет в дом впусти!

 

Горизонт равнодушен и мрачен,

Каждый сам по себе мало значит,

Новый мир для всех

Предстоит нам строить всем.

Вдохновлённое кличем «Жить в мире»,

Молодых поколение примет

Верный самый путь

Без снарядов и без пуль…

А пока возьму с собой: «Мир спасу я!»

Эту фразу как набат пронесу я!

 

Наш голос не утонет,

Набатом будет жить, пока

Стон от войны не смолкнет на века.

 

Вознесу молитву к сердцу в мире жить,

Сохраним планету целой, чтоб дружить,

Слезы, боль в глазах исчезнут,

Нас война не втянет в бездну,

Хватит рвать наш общий дом

Динамитом!

Пусть протянет каждый руку для руки,

Пусть военные все сгинут пастухи,

Не вражде, а дружбе сердце отвори,

С неба свет в дом впусти.

Для любви!

 

 

***

Весёлых песен петь не хочется,

Покуда кровь славян течёт.

Ты ждёшь в тоске, когда всё кончится,

А смерть ведёт свой злой подсчёт.

Хватает сил лишь на терпение,

На беспредел душевных мук,

Ничтожен смысл игры и пения,

Когда мир рушится вокруг.

 

Зима, весна и лето с осенью,

Мозги от сводок набекрень.

В себе войны жестокость носим мы,

Приблизить чтоб победный день.

А смерть в жестокости куражится,

И горе в ней, и боли стон.

А ущипнёшь себя, окажется,

Что явь страшней, чем страшный сон

 

И вряд ли песнями весёлыми

Мы эту бойню освятим...

Над городами и над сёлами

Звучит безрадостный мотив.

Война сдаст миру полномочия,

Снаряды кончатся извне.

Солдат, смерть видевший воочию,

Петь будет. Но не о войне...

 

 

Север Леонид Юрьевич

х. Дарагановка

 

Возвращайтесь!..

 

Соловьи улетают за тёплой мечтой,

Веря в лёгкий, безоблачный путь,

Их горючей слезой и опавшей листвой

Провожаем... Не в силах вернуть...

И когда юный взор устремлён «за бугор»

На красоты в заморских краях,

Ткут озябшие листья прощальный узор

В девяти часовых поясах.

 

Возвращайтесь, родные! В родной стороне

Солнце ясное скоро взойдёт

И цветущей весне подпоёт на заре

Ручейков озорной хоровод.

Ваш понятен испуг – браконьеры вокруг,

У хапуг и законы, и флаг,

Но без песен пичуг стынут воля и дух

В девяти часовых поясах.

 

Вам легко улетать! Сильной боли печать

Оставляете вы за собой.

Вы сильны и умны, вы нам очень нужны,

Возвращайтесь, родные, домой!

Средь степей и озёр, среди леса и гор,

В девяти часовых поясах,

Вас с надеждою ждать будет Родина-мать,

И зовут - и Христос, и Аллах…

 

 

Романенко Валентина Федоровна

с. Покровское

 

***

На крыльях мечты поднялась бы я в небо,

С небесных высот посмотрела на Русь,

И сердце моё от восторга б запело,

Что здесь я живу, россиянкой зовусь.

 

Куда ни посмотришь – леса и равнины,

Высокие горы, просторы морей,

Церквей купола, океанов глубины:

Всё это зовётся Россией моей.

 

В далёкое время былых лихолетий

Сынам завещали священную Русь…

За это я пращурам через столетия

Сердечно до самой земли поклонюсь

 

 

Конюхова Галина Ивановна

с. Покровское

 

Всю жизнь Россию матушку клевали

Стервятники со всех концов земли.

И русичи веками отбивались,

Сражаясь,  выживали как могли.      

 

Вреда несли немало басурмане,

Но встала Русь Великая с колен

И потихоньку заживали раны,

Страна дождалась лучших перемен.

 

И всё же отдала часть каравая ,

Но мало недругам - опять мешают жить.

И лишь победа над врагом решает:

Державе нашей быть или не быть.

 

Сегодня встала на дыбы Европа,

Заслуги победителей забыв.

Придется, братцы, вам бежать галопом,

Угомонить ваш пламенный порыв!

 

Наслушались американских сказок,

И хочется вам русской крови.

Настанет день - и вспомним про Аляску.

Ступайте по добру и по здорову!

 

 

***

Расплакался сентябрь со мною заодно.

Ему то что, его такая доля.

Моя душа корежится от боли,

Особенно когда вокруг темным - темно.

 

А боли и в стране у нас немеряно,

По факту нам показывают вести,

Как русский мир воюет ради чести,

А в новостях твердят, что бойня временна.

 

И снова гибнет молодой наш лучший цвет,

А им бы деточек растить, трудиться.

Но кто вернет российские границы,

Спасет страну и нацию от бед?

 

Америка и бывшие союзники

На россиян устроили облаву.

Как будто мы у них в зубах застряли…

Смотрите, люди, Русь не предсказуема!

 

Всех по-хорошему вас просят, видит Бог.

Неужто, прежних вам уроков мало.

Попомните, что Ванга предвещала:

«Покорно вам, друзья, лежать  у наших ног!»

 

 

Давайте жить

 

Давайте жить, жизнь наша коротка.

Оглянешься, а старость за плечами,

А с ней отрава  — горькая тоска

Глядит на нас зелёными глазами.

Давайте жить, спешить дарить добро,

Несметное богатство нашей жизни.

Оно, как золото и серебро

Сияет и в земле,  и в мутных брызгах.

Давайте отдавать своё тепло,

Кому его не достает, поскольку

Вся наша жизнь - тончайшее стекло,

Неловкое движенье и… осколки.

Давайте жить, друг другу сострадать,

Не заноситься, даже если слава

Возвысила настолько честь и  стать,

Что в адрес ваш летит из зала: «Браво!»

Давайте почитать отца и мать,

Пока они на этом свете с нами.

Тогда воздастся Божья благодать,

Заслуженная тяжкими трудами.

 

 

Зорин Сергей Викторович

г. Таганрог

 

Хиросима и Нагасаки моего детства.

 

Попал в интернат я не традиционным способом, (по причине лишения родительских прав или смерти родителей) а из-за огромного желания моей мамы дать мне музыкальное образование. До развода родителей мы проживали в г. Лысьва Пермской области. Там я учился в 5-м классе общеобразовательной школы и в первом классе музыкальной школы по классу баяна. Из Лысьвы мы перебрались на лесосплавной участок Новое Драчево, Осинского района, к бабушке (после затопления такого же лесосплавного участка, Кама-Жулановка, при строительстве Воткинской ГЭС).  Спустя какое-то время, мама решила возобновить мою учебу в музыкальной школе, но школа находилась в самой Осе, а это двадцать километров от нашего участка. Не знаю, каким образом, но мама договорилась о принятии меня в интернат и зачислении в музыкальную школу. Так я и попал на общих основаниях в ряды этих, в общем-то, детдомовцев. Но у меня была большая привилегия над всеми остальными. Меня в любой момент могли забрать из интерната домой, и я на выходные дни не всегда, но часто, мог ездить навещать семью. Это был мой шестой класс. А Воткинское водохранилище давно вошло в свои права, затопив всё ему принадлежавшее, и плескалось своими водами у подножья Осы.

Общими основаниями интерната, я называю коллективное передвижение строем на занятия, в столовую, в баню. Обязательной была также стрижка наголо вновь прибывших, и облачение всех в одинаковую одежду, от нижнего белья до пальтишек. Хочу отметить, что казенная одежда была добротная, новая, а не обноски. Государство на детские дома денег не жалело. Словом, всё как в армии. Сейчас, в свои годы, я замечаю, что ещё в том детском возрасте меня уже как бы подготавливали к службе в армии.

И вот, в один из сентябрьских дней, нас, воспитанников, организованно вывели всех из учебного помещения интерната в сквер, находившийся неподалеку. Особо ничего не объясняли, но все ждали землетрясения, хотя сейчас я знаю, что сейсмологические толчки по расписанию не происходят, да и Осинский район не сейсмоопасный.

Толчок был настолько сильным и неожиданным, как мне показалось, что у меня подкосились ноги. А внимание привлёк какой-то грохот за спиной. Оглянувшись, мы увидели, как на крыше соседнего дома на наших глазах развалилась кирпичная печная труба и осколками осыпалась на землю.

Второй толчок случился где-то спустя неделю. Не знаю откуда, но тогда мы уже знали, что это будет подземный взрыв. И под впечатлением от первого взрыва, мы, пацаны, решили наблюдать толчки на берегу водохранилища реки Камы. Не вспомню, чья была идея посмотреть, как себя поведет речная гладь во время толчка. Землетрясение и в этот раз было сильным, но нас разочаровало то, что никакого волнения не реке не произошло.

Вот такой Хиросимой и Нагасаки я стал свидетелем под городом Осой в 1969 году. По иронии судьбы, второй взрыв состоялся в день моего рождения, 9 сентября. И служба моя, впоследствии, проходила в Казахстане под Семипалатинском, в районе испытания Советским Союзом ядерного оружия.

Теперь уже не секрет, что Объекту в Осе было присвоено название «Грифон». Решение об использовании ядерной энергии «в мирных целях» было принято за два года до взрывов, то есть в 1967 году, ЦК КПСС и Советом Министров СССР. Технологию взрывов разрабатывал Московский институт нефтехимической и газовой промышленности им. И.М. Губкина. Практическое проектирование проходило в стенах московского института ВНИПИ–промтехнология. Первый взрыв 2 сентября 1969 года прошел в строгой секретности. К началу второго взрыва 9 сентября 1969 года было принято решение подготовиться. На объекте «Грифон» в 1969 году было произведено два ядерных взрыва по 7,6 килотонны в 10 км южнее города Оса, на Осинском нефтяном месторождении в целях интенсификации добычи нефти.

 

 

Кротова Ольга Леонидовна

с. Покровское

 

***

Как начинается день?

Что за собой он несёт?

Тебе не хочется в тень –

Ведь надо идти вперёд!

 

По жизни шагая смело

И не страшась преград,

Берись за любое дело!

Не жди за это наград!

 

 

Трофименко Валерий Григорьевич

г. Таганрог

 

***

Нахлынули тенью года,

И к небу стал я поближе.

Небесная тает звезда,

И менее стал я подвижен.

 

Дней не считаю идущих,

За ними никак не успеть.

Не счесть болячек мне злющих,

Приходится только терпеть.

 

 

Салтанова Анжелика Дмитриевна

г. Ростов-на-Дону

 

Запомни

 

Запомни меня безумной, насмешливой, озорной,

с цветной непокорной чёлкой и пирсингом на губе. 

Ведь лет через двадцать, знаешь, я буду совсем другой,

но время меня не старит, пока я живу в тебе, –

 

в твоих сокровенных мыслях, запрятанных глубоко,

в стихах или, может, в письмах, пылящихся в сундуках.

Мы были с тобой как двое отчаянных рыбаков, –

пытались поймать удачу, забыв о пустых крючках. 

 

Мы были точь в точь, как дети… Мы были тогда детьми, –

отважно ныряли в реку, готовили на костре.

Пусть лет через тридцать станем серьёзнейшими людьми…

Пока мы с тобой – свободны. Не стой же, беги быстрей!

 

Запомни меня счастливой, держащей в руке «Пломбир»,

обласканной летним солнцем, плетущей в полях венки.

Ведь время меня не старит, пока ты хранишь тот мир,

в котором не заржавеют невидимые крючки.

 

 

Без его любви

 

Я птица без крыльев, я рыба без плавников,

глуха и слепа, как новорождённый лис.

Я – питерский мост. Из одиннадцати мостов

которые смотрят в небо, я тот – что вниз.

 

Мне дали свободу. Но только куда идти?

В карманах остатки чувств я нашла вчера,

но странно, что это душевное конфетти

исчезло под светом тусклого фонаря.

 

На плечи прохожих лёг первый колючий снег.

Снаружи – зима. Зима у меня внутри.

Я помню, что был… У меня был свой человек,

который на старой кухне порой курил.

 

Я помню гирлянды, их мягкий неяркий свет,

пустые слова, чуть слышное: «Не реви».

Я брошенный дом, я растущий в нём пустоцвет,

и мне не узнать,

кто он

без моей

любви…

 

 

Вишневецкая Надежда Ивановна

с.Покровское

 

 

Аромат счастья

Перевод с белорусского языка стихов Парфианович Елены, г. Гомель

 

Знаком вам счастья аромат?

Волшебный, лёгкий и чудесный!

Приду приветствовать закат

На крышу дома тихой песней.

 

Ведь, если счастлив человек,

Он – властелин предчувствий разных,

А коль обидится навек –

В ладу с душой не будет разум.

 

В величественной той тиши

Я - мира своего царица:

Котёнком спит на дне души

Гордыни малая крупица.

 

Покуда ночи мрак не сник,

Для сна осталось слишком мало,

И даже крепко сторож спит,

Одна лишь лень кругом осталась.

 

…Диск солнца огненный взошёл,

И ветерок играет тихий,

Сквозь шёпот листьев – птичий хор,

Из мрака краски вдруг возникли.

 

Из дома, из пчелиных сот,

Из тех, что улью есть основа,

Выходят люди: сто, пятьсот…

Услышу ритм единый новый.

 

Очнётся Гомель после сна,

Цветами оживут фонтаны –

Настанет новая весна,

У счастья - аромат желаний.

 

 

Проценты

Перевод с белорусского языка стихов Парфианович Елены, г. Гомель

 

Сколько есть процентов

Ревности в любви?

Сколько там процентов

Отчаянья и лжи?

 

Породнится радость

С горечью страданья –

И лекарства сладость

Станет сразу ядом.

 

Все оттенки спектра

Есть в простейшем белом.

Даже лес далёкий

Чёрным виден телом.

 

Бурные, как реки,

Молодые страсти.

Все мы, человеки,

Душу рвём на части.

 

Мир так непонятен,

Сделано довеку –

Не видать без пятен

Солнца человеку?

 

 

Или же…

Перевод с белорусского языка стихов Парфианович Елены, г. Гомель

 

Где ты, где я? Не прикоснёмся

Не виртуально мы нигде?

Иль отражением в бездонной

Погаснем звёздами воде?

 

А может птицами к вершинам

Мы устремимся в небеса?

Или в порыве задушевном

Сольются наши голоса?

 

А, может, утреннему солнцу

Подарим светлое дитя?

Ресурсы вычерпнем до донца…

Вопрос: а хватит ли житья?

 

 

Полянский Евгений Николаевич

с. Покровское

 

***

Я не согласен ни в чём с пессимистом,

Даже поёт если он голосисто.

Песни  его не люблю, им не верю,

В них все вокруг дикари лишь и звери,

Роботы, клоны, рабы, манекены...

В жизни страшны для него перемены.

 

Я обхожу стороной пессимистов,

В людных селениях и в поле чистом,

Всё у них серо, в делах неактивно,

Не настояще и беcперспективно.

В речи - нытьё, пустота обещаний

И позитивных совсем нет желаний.

 

Мир пессимиста - сплошной негатив...

Мне с ним, конечно же, не по пути.

 

 

***

Если только средь белого дня

Грусть в твоём  закружит хороводе,

Позови поскорее меня...

Для неё мир со мной не угоден.

 

Снова будешь в мажорном строю,

Разогнав быта серую стаю!

Если буду с гитарой - спою,

Если нет, то стихи почитаю.

 

Станешь чаем с вареньем поить,

Окружит нас цветущее лето...

А придёт час меня проводить,

С неохотою сделаешь это.

 

 

Наш гость: Краснокутская Алёна

г.Таганрог

 

"Жена миллионера, дочь миллионера"

 

Мне подарили огромный пакет кофе в зёрнах.

К слову сказать, кофе у меня — основная статья расходов и можно сказать, моя философия. И даже посылка с разновидностями арабики из далёкой Коста-Рики, потерянная в терминале Шереметьево, через 7 месяцев дошла до адресата, то есть — меня.

Кофейные истории вплетены в мою судьбу и являются частью жизни. И воспоминания о каком-то периоде времени у меня часто ассоциируются, в первую очередь, с ароматом кофе.

 

В 90-е годы 20 века продукты были большой роскошью. Пустые полки магазинов сияли первозданной белизной. Чай мы делали из сушеной моркови, конфеты — из детской смеси "Малютка", а из одной курицы научились делать 8 разнообразных блюд.

Но я вела, по мнению моей соседки, буржуйский образ жизни: у меня был натуральный кофе!

Огромный пакет кофе в зёрнах подарила мне свекровь — остатки роскоши от работы в Монголии.

Моё утро начиналось со свежесваренного в турке кофе, аромат которого заполонял весь наш этаж и, как говорила "Мальвина", щекотал ноздри.

("Мальвиной" все называли нашу новую соседку, которая неудачно покрасила волосы. Краска для волос произвела с ней странный эффект "девочки с голубыми волосами")

Пожалуй, на этом моё буржуйство и заканчивалось. В тот период я работала в пяти местах и имела вид тонкий, звонкий и прозрачный. Мой одноклассник характеризовал меня так: кг костей, метр кожи и ложка крови.

Свекровь помогала урожаем с дачи, который мы потребляли очень дозированно, растягивая так, чтобы хватило на месяц.

Дочь в свои юные дошкольные годы не устраивала скандалы в магазине с требованием что-то купить и вообще, вопросы задавала деликатно: "У нас есть свободные деньги?"

Я научилась сама делать мороженое и мы, весело его поедая, сидели на кухне и мечтали. У дочери была "миллионерская мечта":

— Когда папа станет миллионером, у него будет миллионерский костюм! Ты будешь жена миллионера, а я — дочь миллионера!

— И что же у нас будет хорошего?

— У нас будет много-много картошки и много-много яиц!

 

Два десятка лет по планете шествует 21 век.

У дочери уже свои дети — такого же возраста, как она тогда.

У меня пять куриц (Генриетта, Мишель, Суламифь, Зоя и Ира-тян)

И когда я приношу домашние яйца, мы вновь смеёмся, как во времена её детства, и я констатирую факт: "Часть мечты сбылась!"

 

 

Зяма

 

Она появилась в нашем доме в день переезда и, разумеется, первой вошла в новое жилище.

— Мама, это точно кошка? Не ослик, не зайчик? (спросила дочь, впервые её увидев)

 

Серенькая, маленькая, с огромными ушами и строгим суровым взглядом (которым можно было двигать вёдра с песком), она громко, как трактор, но весьма музыкально, урчала.

 

Дочь назвала её Земфирой (в честь певицы)

Дома мы её называли ласково Зяма.

Она исправно ловила мышей, любила слушать джазовую музыку в наушниках и знала всех моих мужей.

 

А когда мне было грустно и больно — вытирала мягкой лапкой с моего лица солёные слёзы.

Это была не просто кошка, а кошка-подруга, компаньонка и защитница.

 

Прожила с нами Зямочка почти 13 лет. В день, когда её не стало, я написала это стихотворение.

                               ***

Апрель. Первое.

Солнечно. Ясно. Спокойно.

Всеми лапками оттолкнувшись,

Ввысь!

Пантерой летит твоя нежная душа…

 

И уже не тревожно тебе

И не грустно.

Не обидно и нисколько не больно.

Ты парИшь парапланом:

Независимо, гордо и не спеша...

 

И по радуге пробегаешь, пружиня,

Серой шубкой сверкая, изумляя зеленью глаз.

Молода и красива... Да что там - просто богиня! 

Ты садишься в тенёчке и начинаешь рассказ...

 

"Мне сейчас хорошо.

Но по вам я сильно скучаю.

Часть души я оставила там, на Земле.

Ты хозяйка, не плачь, мы ведь полностью не покидаем,

Навсегда не уходим... Мы приходим дождём по весне.

 

Пухом тополя летом нос пощекочем,

Снегом белым зимой прилетим.

Ну а осенью, если захочешь, Промурлыкаем бодрый мотив.   

 

Здесь, о чудо - жёлтые розы повсюду! Обгрызаю их листья... Ем пломбир от души...

Ты хозяйка моя, не грусти! Никогда я тебя не забуду!

Я вернусь к тебе смехом, смеются когда малыши.

 

И однажды, не скоро, конечно, не быстро,

Я увижу на радуге твой силуэт.

Я метнусь со всех ног, я стремительна буду, как выстрел.

И с разбегу запрыгну на плечи - как и не было нас разделяющих лет.

 

И на ухо мурчать тебе буду громко, как трактор.

Назовёшь меня снова Зямундрик- мышка моя...

Мы с тобою поедем в Австралию и через экватор!

Будем снова мы вместе - ведь круглая наша Земля!"